Непонятный экстремизм

 

Российские средства массовой информации регулярно публикуют новости о том, что очередные издания свидетелей Иеговы признаны экстремистскими, кого-то опять привлекли к ответственности за распространения “экстремистских” материалов  и т. д. Последние новости – об осуждении 4 старейшин в Таганроге на сроки 5 и 5,5 года условно за возобновление деятельности “экстремисткой” организации, а на самом деле всего лишь за организацию религиозных собраний вызывают ассоциацию с наиболее мрачными временами советского атеистического прошлого. За что же запрещают литературу свидетелей Иеговы, а их самих пытаются привлечь к административной или уголовной ответственности?

Обычному  россиянину это совершенно непонятно. Человека который убил называют убийцей, человека который украл – вором, что  совершил “экстремист” – непонятно. По сути термин “экстремист” используется госпропагандой, как ярлык, который в любой момент может стать мишенью.  Словарное  определение экстремизма: “ приверженность к крайним взглядам, мерам (обычно в политике). Среди таких мер можно отметить провокацию беспорядков, террористические акции, методы партизанской войны” . В международном законодательстве : “экстремизм — какое-либо деяние, направленное на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, а также на насильственное изменение конституционного строя государства, а равно насильственное посягательство на общественную безопасность, в том числе организация в вышеуказанных целях незаконных вооруженных формирований или участие в них, и преследуемые в уголовном порядке в соответствии с национальным законодательством Сторон.”  Даже для тех, кто поверхностно знаком со свидетелями Иеговы, очевидно, что к ним эти определения совершенно не подходят. Упорное  преследование свидетелей Иеговы за экстремизм в  России объясняется необоснованным расширением понятия экстремизма.  В статье 1 Федерального Закона № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» в числе прочих экстремистских действий указана: “пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии;”  Применить это описание к свидетелям Иеговы  весьма сложно. И тут  на помощь приходит “психолингвистическая экспертиза”.  “Эксперты” делают выводы о “пропаганде собственной исключительности, или избранности”  свидетелей Иеговы только на том основании, что они считают свою религию истинной. Доводы религиоведов, что убеждение в собственной истинности характерно для всех религий, в расчет не берется. Да собственно подобные экспертизы делают не религиоведы, а лингвисты, филологи, психологов с крайне низким уровнем религиоведческих знаний и явными связями с РПЦ. Дела о признании религиозных изданий экстремистскими материалами проходят по упрощенной схеме – нет обсуждения экспертизы, допросов экспертов, судебных прений  и т. д. – судья просто утверждает  в приговоре выводы  экспертов, которые  практически являются  реальными “судьями” в подобных процессах. В результате утверждаются абсурдные с религиоведческой и юридической точки  зрения приговоры.

Понятна ли такая ситуация обычному  гражданину  России? В СМИ редко дается определение экстремизма, а само понятие давно и стойко ассоциируется с чем-то опасным. В одном ряду ,как экстремисты часто упоминаются исламские террористы, неонацисты и Свидетели Иеговы и это вызывает страх и предвзятое отношение к  последним. Поскольку что такое экстремизм в России мало кому понятно, это приводит к приписыванию свидетелям Иеговы действий которые полностью противоречат их взглядам и этике. Пример такого приписывания можно продемонстрировать на высказывании протоиерея, доцента кафедры теологии Рязанского госуниверситета, председатель отдела религиозного образования Рязанской епархии  Сергия Рыбакова:

“Например, литература сект исламского терроризма, которая у нас распространялась, запрещена. В том же списке есть некоторые издания "Свидетелей Иеговы". И это обоснованно. В этих изданиях раздаются призывы к насилию, к свержению конституционного строя, к уничтожению людей по религиозному либо национальному признаку и т.п.”

Свидетели Иеговы категорические  противники насилия, и не принимают участия в политической деятельности. Поэтому складывается впечатление, что современные православные священники выполняют функцию политработников, совершенно не задумывающихся над достоверностью сведений, которые они распространяют о других религиях. Иногда они действительно не осведомлены, так как  просто повторяют то что прочитали в “Сектоведении” Дворкина, но гораздо хуже то, что им вообще все равно правду они говорят, или нет. Так, комментарии православных священнослужителей отчета Государственного департамента США о свободе совести и вероисповедания содержали ложную информацию, или высказывания противоречащие законодательству  РФ.  Классическим было заявление  епископа Орского и Гайского Иринея: “А почему Америка не хочет обратить внимание на то, что «Свидетели Иеговы» запрещены в Германии и ряде других стран? не думаю, что эти страны приняли необоснованные решения, и у них не было серьезных аргументов. Пусть эти аргументы изучают США и не обвиняют Россию.”   Ни в Германии, ни в других европейских странах свидетели Иеговы действуют совершенно свободно. Запрещены свидетели Иеговы  только в исламских, тоталитарных и коммунитистиеческих странах, где деятельность христианских религиозных организаций, или вообще всех религий существенно ограничена. Другой публичный священник Святослав Шевченко, ранее известный по организации провокаций и клеветнической компании против свидетелей Иеговы в Благовещенске, исказил смысл требований Государственного Департамента США, заявив, что: “они нам указывают, чтобы мы на государственном уровне поддерживали такие секты как «Свидетели Иеговы», которые вообще запрещены законодательством в нескольких странах мира.”  Требование государственной поддержки религий вообще противоречит политике США, наоборот, от России требовалось прекратить вмешательство в деятельность ряда религиозных организаций, которые  подвергаются необоснованным преследованиям со стороны властей. И опять священник считает что Россия должна равняется не на развитые  правовые государства, а на маргинальные и тоталитарные. По мнению Святослава Шевченко: “государству нужно относиться к той или иной религиозной конфессии в зависимости от вклада, которое она внесла в его развитие.”.  Хотя в Конституции РФ написано, что все граждане равны перед законом, не зависимо от религиозных убеждений, а пропаганда национального, языкового, или религиозного превосходства запрещена. В законе “О свободе совести и религиозных объединениях” статье  3 указано, что Россия является светским государством и все  религиозные объединения равны перед законом и отделены от государства. Так с какой же стати православный священник указывает государству, как оно должно  поступать? Разве требование, отношения государства к религиям, в зависимости от их вклада в развитие культуры страны, это не пропаганда превосходства одной религии над другими?  Я уже не говорю об изрядной доли лицемерия и цинизма в таких заявлениях, ведь в царской  России, и при советской власти протестанты, иудеи, мусульмане не имели возможности участвовать в культурной жизни государства, поскольку  преследовались властями.Во всех этих явных нарушениях , власти не видят экстремизма. Дело в том, что в лучших советских традициях, законодательство об экстремизме применяется  избирательно.  Нет и единой судебной практики – все зависит о честности и порядочности судей. Вот цитата из решения Центрального районного суда города Твери, по делу о призвании книги “Учись у  Великого учителя” экстремистским материалом датированное 2 июля 1013 года: “Помимо этого, согласно текста Парламентской ассамблеи Совета Европы (резолюция 1896 (2012)) РФ взяла на себя обязательство по неприменению Закона «о противодействии экстремисткой деятельности» к каким-либо религиозным группам, особенно к Свидетеля Иеговы.”   Очевидно эта резолюция осталась неизвестной другим российским судам, так как  издания свидетелей Иеговы  продолжают признаваться экстремистскими по сей день, а верующих продолжают привлекать за хранение или распространение  этих материалов, даже если юто делается не публично.

Но стоит только религиозному меньшинству заявить, что их вера истинная, и критиковать убеждения  других, то они сразу объявляются “экстремистами”. В действительности, взаимная критика это нормальная часть межрелигиозной полемики, и сама по себе закон не нарушает. В любой  религии есть свои представления о нормах морали, посмертной участи людей, и участи мира(эсхатология). Люди живущие в соответствии с религиозыными нормами считаются праведниками, те кто их нарушает грешниками. Праведников ожидают благословления и жизнь, грешников – мучение, или уничтожение.  Религиозные нормы морали могут  не совпадать с со светскими, например, прелюбодеяние, половая распущенность, обжорство законом не запрещены, но в традиционном христианстве считаются смертными  грехами, за которых человека ждут вечные мучения. Так же для большинства религий  характерны убеждения о том что ныне существующий мир перестанет существовать в результате  сверхъестественного вмешательства. Приписывание в  таких случаях религиозного превосходство, и призывов к дискриминации, как это делают российские “эксперты” является или религиозной безграмотностью, или крайней ангажированностью. Если религиозная группа не приемлет какие-то допустимые в светском обществе действия (половая жизнь до брака, употребление  определенных продуктов питания и т. д.), убеждена что мир рано , или поздно закончит свое существование, а нарушающих божественные нормы ждет наказание, но при этом не требует ограничения прав заблуждающихся, или грешников, не призывает к применению к ним насилия,  не требует их уничтожения, не совершает  насильственных, или террористических действий, которые якобы должны ускорить эсхатологическую развязку, то такую группа нет оснований считать  экстремисткой.

В российских СМИ постоянно подчеркиваются, что экстремистскими являются группы, которые по мнению РПЦ и властей относятся к  тоталитарным сектам. Традиционные же религии выставляются как  оплот законопослушности, надежности и безопасности. Но это далеко не так. Пока внимание  общественности сосредоточено на мнимом “экстремизме” свидетелей Иеговы, настоящие экстремисты действуют абсолютно свободно. Высказывание многих православных священников свидетельствую о их приверженности правой  идеологии. Более того,  священнослужители РПЦ участвуют  в террористических формированиях, действующих в Украине и оказывают им поддержку, как  проведением обрядов так  и материальными ресурсами, военной амуницией и т. д. В Донецке действует  террористическая группа "Русская Православная Армия", ни великий "миротворец", УПЦ ФСБ, никак не прокомментировали  и не осудили использование православной символики террористическим группами. Сюда же стоит добавить огромное количество ксенофобских заявлений  православных священников унижающих украинский язык и украинцев. Все это прикрывается высокопарной чушью о цивилизационной  роли России, “русском мире”, который почему-то нужно утверждать войной.  Тотальная ложь в СМИ, глупейшие  законодательные инициативы. которые вместо регулирования, только осложняют жизнь приводят к возрастанию агрессии и нетерпимости в никогда не отличавшимся здоровьем, российском обществе.

Жертвами этой  агрессии часто стают обычные верующие люди. Решение Таганрогского городского суда, по делу 16 может существенно усугубить ситуацию. Сам факт такого судебного процесса возвращает Россию в эпоху советского тоталитаризма. Примечательно, что в главным свидетелем по делу со стороны обвинения был бывший старейшина свидетелей Иеговы – Константин Кудасов,  ставший  сначала отступником, а потом православным. Он активно сотрудничал со следствием и ФСБ, хотя  среди подозреваемых, а потом и подсудимых были люди которых он знал долгие годы, некоторых практически з детства. Очевидно, что причиной побудившего его участвовать в процессе, была личная обида, перешедшая в ненависть к  свидетелям Иеговы. На вопрос, как он себя чувствует, из-за того, что при его помощи несколько человек могут получить 6 лет колонии общего режима, он ответил:

 

И этот человек называет себя православным, придерживается патриотических взглядов, но при этом позволяет себе явно фашистские высказывания. Когда я показал эту цитату  прославенному  священнику, то явно не православные  высказывания были объяснены тем, что человек был когда-то в секте. И  не имеет  значения. что подавляющее большинство свидетелей Иеговы не желают смерти ближним, не употребляют грубой, бранной, матерной лексики. Церковь просто не желает брать на себя ответственность, за то что воспитывает в своих прихожанах ксенофобию, вместо толерантности( в РПЦ вообще бранное слово) и любви.Ради справедливости должен сказать, что далеко не все православные священник  согласны с решением Таганрогского суда и силовыми методами преследования свидетелей Иеговы. Мне удалось обнаружить только одного  православного священника УПЦ МП вполне объективно описавшего ситуацию с преследованием религиозных меньшинств в России, чем вызвал бурю негодования со стороны своих же советующих.

Преследование  свидетелей Иеговы  недаром вызывает пристальное внимание США и ЕС. история  показывает, что именно с преследования свидетелей Иеговы  начинали свою деятельность многие тоталитарные режимы начиная с нацисткой Германии. Деятельность свидетелей Иеговы  полностью соответствует Международной и Европейской конвенциям по правам человека. Взгляды свидетелей Иеговы одинаковы во всем мире, они убежденные и последовательные  пацифисты и не принимают участие в политической деятельности. Все это делает положение Свидетелей Иеговы удобным индикатором состояния свободы совести и вероисповедания, а так же и других прав человека в стране. И российские  политики могут сколько угодно распространять в СМИ, утверждения что свидетели Иеговы работают на Госдеп,  что в со свободой совести в России все нормально, волну ненависти и нетерпимости захватывающую российское общество, как некогда подобная волна поглотила не немецкое общество во времена Гитлера, уже не скрыть, хотя еще не поздно ее остановить.